В защиту Устинова выступили не только артисты, музыканты, учителя, но и, чего раньше не бывало, десятки священнослужителей
Георгий Бовт. Фото: Михаил Фомичев/ТАСС
Защита обжаловала приговор Павлу Устинову, осужденному на 3,5 года по «московскому делу». За актера поручились артисты, учителя и даже священники. Второй раз за последнее время ситуацию прокомментировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он сказал, что Кремль знает об акциях в поддержку Устинова и принимает это к сведению.
Видео задержания актера видели в Кремле, но «это не является основанием для каких-то законных действий», отметил Песков, потому что ни президент, ни его администрация не должны и не могут оказывать какое-либо влияние на суд, и предложил дождаться апелляции. Он добавил при этом, что «не стал бы делать какие-то обобщающие выводы в отношении российской судебной системы». Отменят ли приговор?
Приговор Павлу Устинову будет отменен. И не столько потому, что у отечественной Фемиды вдруг открылись глаза, хотя они у нее и так не завязаны, в отличие от Фемиды зарубежной, а потому, что видео с его задержанием, которое отказался смотреть судья Алексей Криворучко, посмотрели слишком многие, в том числе в Кремле.
И те, кто 18 сентября выстроился в очередь, чтобы встать в одиночный пикет у стен администрации президента, исходили из собственного мнения о том, где именно у нас принимаются такие решения. Хотя судья Криворучко ведь хотел как лучше для государства, охраняя его монополию на насилие и исходя из генеральной линии на жесткое подавление даже намеков на сопротивление силовикам.
Показательная жестокость к рядовым участникам протестных акций, в отличие от лидеров, была «фишкой» «болотного дела», она же проявила себя и в ходе нынешнего «московского дела». В этом смысле резонанс дела Павла Устинова будет отчасти на руку охранителям: оно должно было посеять страх у потенциальных протестантов не то что перед участием в несогласованных акциях, но даже перед тем, чтобы рядом постоять или проходить.
В защиту Устинова выступили не только артисты, учителя, но и, чего раньше не бывало, десятки священнослужителей. Приговором возмутились многие провластные деятели. Сюжет про «Страшный суд» судьи Криворучко попал в эфир Первого канала благодаря Ивану Урганту, но, очевидно, не без ведома руководства. Публично возмутился приговором даже секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак.
В сложившейся ситуации реальным доказательством полной независимости нашего правосудия в глазах обывателей могло бы стать разве что подтверждение приговора в вышестоящей инстанции. Но авторы обращений, как провластные, так и оппозиционные, имеют в виду совсем не это.
Кто-то скажет, что этот случай в результате на руку власти, поскольку она продемонстрирует, что, во-первых, прислушивается к обществу, к мирным петициям уважаемых людей, во-вторых, выступает против совсем уж вопиющего произвола, потому что даже в любом самом что ни на есть авторитарном государстве должно оставаться хоть какое-то место справедливости.
В-третьих, рассмотрение теперь дела Устинова «по справедливости» должно как бы легитимизировать другие приговоры смутьянам. Мол, с ним вышел перегиб на местах, а вот приговоры к паре лет тюрьмы за брошенную в сторону росгвардейца урну или «пятерочка» за действительно мерзкий пост в соцсетях в адрес семей росгвардейцев — это вполне нормально.
Если бы кто-то задумал устроить этот кейс ради такого пиар-эффекта, который уже превзошел, даже в отсутствие уличных акций, эффект от дела Ивана Голунова, то перформанс удался на славу. Но вряд ли все было задумано столь тонко. Вряд или кто-то из высоких кабинетов диктовал приговор судье Криворучко, он действовал в рутинном порядке.
Вряд ли кто-то затевал столь сложную игру, чтобы теперь заниматься трудоемким разгребанием вот этой вот кучи того, что тут наворочено, — отвечать на вопросы, звонить по инстанциям, поднимать омбудсменов, рихтовать тональность подачи в СМИ, писать справки, раздавать кому надо намеки и эмитировать в политический эфир выверенные эманации с тем, чтобы теперь Мосгорсуд все решил правильно.
Одно вот только мне непонятно. Это трудно даже выразить подцензурными словами. Есть в русском языке такое понятие, как, скажем, «край». И вот все, что до него происходит, это, конечно, тоже безобразия, но как бы привычные, в порядке вещей. Мол, сатрапство — наша традиция.
И вот вдруг что-то щелкает, и все, не сговариваясь и не собираясь даже больше, чем по трое для обсуждения, в один миг понимают: а вот это уже полный и окончательный край. И даже лоялисты согласны. Где тот тонкий переход, который отделяет полный от неполного? Кто подбрасывает ту самую соломинку, которая ломает хребет даже не верблюду — Левиафану? Это ведь может быть сущая ерунда, мелочь, все равно как если бы одинокий неловкий лыжник проехал, подрезав лавину.
Акция в поддержку Павла Устинова в галерее BFM.ru:
Источник: