В издательстве «Эксмо» вышла книга полковника СВР Елены Вавиловой — роман с автобиографической основой. Автор — разведчица-нелегал, член сети законсервированных шпионов-нелегалов, не одно десятилетие проработавших в США, но арестованных и вынужденных покинуть эту страну в результате предательства.
У героини ее книги судьба схожая — вместе с разведчиком-супругом и двумя сыновьями она живет в США, днем выполняя роль любящей жены и заботливой матери, а по вечерам принимая шифровки и планируя спецоперации. В интервью «Огоньку» Елена Вавилова рассказала, почему вместо мемуаров написала роман и в чем ошиблись создатели американского сериала о ее жизни.
Книга «Женщина, которая умеет хранить тайны» (Е. Вавилова, А. Бронников, издательство «Эксмо») основана на одной из самых громких шпионских историй последних десятилетий. Ее автор Елена Вавилова под именем канадки Трейси Ли Энн Фоли более 20 лет жила и работала за рубежом по заданию советской и российской разведки. В 2010-м арестована в США вместе с супругом Андреем Безруковым и другими разведчиками. Все арестованные вернулись в РФ благодаря договоренности между руководством двух стран по их обмену на осужденных за шпионаж российских граждан.
Елена Вавилова, полковник СВР
Можете сказать откровенно, Елена, сколько в книге правды, а сколько вымысла?
— Книга навеяна моей собственной историей, моей биографией. Во многих моментах сюжетная линия напрямую следует моей жизни, так, например, главная героиня родом из Томска. Но в целом ее образ собирательный. Мне хотелось показать женщину в этой профессии. Какие-то вещи пришлось обобщать, изменять, дополнять. Это было необходимо и с точки зрения раскрытия информации, все же мы работали в условиях секретности и о некоторых операциях и иных деталях публично рассказывать не можем.
Более того: в соглашение об обмене в 2010 году американцы включили пункт, по которому все гонорары от публикаций или экранизаций наших подлинных историй должны принадлежать американской стороне.
Значит, если бы вы написали мемуары, вам пришлось бы отдать гонорар американцам?
— Да. Чтобы избежать этого, во многом и была выбрана форма художественного произведения — романа с автобиографической основой. Все фамилии в нем изменены, сходство с прообразами, конечно, есть, но не полное.
Героине книги для создания легенды приходится три раза выходить замуж за одного и того же мужчину. А как было у вас и Андрея Безрукова?
— В реальной жизни мне пришлось это сделать два раза. Один раз — в СССР, а второй — в Канаде.
А что касается описанных в книге разведчиков, которые вас обучали азам профессии. Они списаны с ваших настоящих наставников?
— Безусловно, есть параллели с реальными людьми, в некоторых случаях совпадает внешность, манеры и так далее, но имена, конечно, изменены.
А предатель Потугин? В его образе ясно читается реальный человек, сдавший вас и ваших коллег, — Потеев, бывший полковник СВР, заочно признанный российским судом виновным в госизмене и дезертирстве. Насколько правдиво описана схема, по которой его завербовали американцы?
— В образе Потугина для меня было важно прежде всего показать эволюцию человека, который из преданного сотрудника разведслужбы своей страны превращается в предателя, подставившего своих и нанесшего ущерб Родине. Мы не знаем всех подробностей его вербовки, многое окутано тайной, поэтому часть пришлось додумывать, основываясь на распространенных в США схемах. Но о некоторых моментах мы знаем больше, в том числе благодаря публикациям в СМИ, как, например, о том факте, что московскую квартиру предателя ограбили. Надеюсь, что были верно угаданы и черты характера: моральная неустойчивость, жажда наживы.
Вы знаете, где сейчас Потеев? Он жив?
— Слухов много, но достоверной информацией я не владею. Некоторое время назад в СМИ проходила информация, что он умер, но никаких доказательств этой версии не приводилось.
Ваша книга называется «Женщина, которая умеет хранить тайны». Это главный навык для разведчицы?
— Не только. Надо искренне любить свою родину. Проявлять выдержку, терпение, самостоятельность. Быть эрудированным, владеть языками и постоянно самосовершенствоваться. Ну и, конечно, уметь хранить тайны.
Героиня вашей книги живет в постоянном напряжении. Она любит свою профессию, но переживает за будущее детей, которые и не подозревают, что их родители тайные агенты. У вас так же было? Не жалеете, что выбрали эту стезю?
— Профессия разведчика — уникальная, но вместе с этим достаточно сложная. Каждый разведчик, каждая семья агентов проходит свой путь, шаблонов или отработанных схем нет.
Все зависит от человека, страны его нахождения, обстоятельств. Да, действительно, мы с супругом очень переживали за детей. Но я не могу сказать, что о чем-то сожалею. Хотя случались и неудачи, когда приходилось серьезно анализировать свои действия и начинать заново. Но мы постоянно развивались и старались делать выводы из ошибок.
Как это быть глубоко законспирированным разведчиком далеко от родины, когда твоя страна вдруг распадается и на ее осколках образуется другая? Я говорю про распад СССР.
— Это было очень сложное время. У нас было много вопросов: как развал страны скажется на нашей работе и семье, как будут развиваться отношения России и США и так далее. Но нас заверили, что нам нужно продолжать делать то, что делали. Наша работа востребована страной в любые времена.
Не было желания все бросить?
— Нет, наоборот, было желание помочь нашей стране в этот трудный период. Мы думали о своих родных и близких, о наших соотечественниках. Понимали, что наша работа нужна и важна для страны в такой непредсказуемый исторический период, когда особенно важно знать, какие планы вынашивают противники.
Противники? Но ведь после окончания холодной войны они стали партнерами.
— Конечно, мы принимали во внимание потепление отношений, хотели, чтобы сотрудничество развивалось, а дружба крепла. Но оставались моменты, которые нужно было отслеживать. Наша страна была в очень уязвимом положении, и важно было не дать кому-то этим воспользоваться.
Что вами руководило, когда вы пошли в разведку?
— Я хотела работать во благо мира и стабильности. Мы ведь выехали за рубеж в разгар холодной войны, противостояние было очень острым, и именно на разведслужбах лежала ответственность по информированию руководства страны о намерениях противника. Достоверная информация помогала властям не принимать необдуманных решений. Кроме того, мы верили, что сохранить мир можно только в паритете, то есть при поддержании стратегического баланса, а для этого нашей стране были нужны определенные сведения. Мы считали, что именно взаимное сдерживание и есть залог мира. Разведка играла в этой модели важную роль.
Вы много лет проработали на американском направлении. У вас есть понимание того, почему все так плохо в отношениях Москвы и Вашингтона? Кто виноват?
— Тут трудно винить какую-либо сторону. Мы с американцами очень разные, в том числе с точки зрения исторического опыта, менталитета, мировоззрения. При этом каждая страна защищает свои национальные интересы, а они часто противоречат интересам других стран. В такой ситуации конфликты порой неизбежны. Некоторое время после окончания холодной войны США были гегемоном, а руководство России наивно надеялось, что наши страны смогут стать едва ли не союзниками. Этого не произошло, а по мере того, как Россия укреплялась, начали обостряться никуда не девшиеся противоречия.
Вы говорите, что мы с американцами такие разные. Я тоже почти всегда могу в вагоне метро вычислить человека из США или западноевропейских стран. У них даже взгляд другой. А у вас — «наш». Как вам удавалось быть там «своей»?
— Очень важную роль играет язык. Мы начинали с изучения французского, а когда на нем говоришь, у тебя появляется мягкость, мелодичность, определенный темп речи. Когда ты говоришь по-английски, особенно в американском варианте, у тебя автоматически меняется манера разговора и выражение лица.
Язык понятно, но как быть со взглядом? Большинство иностранцев открыто и доверчиво, даже немного наивно, смотрят на мир, в то время как у наших сограждан взгляд чаще напряженный или потухший.
— Это верно. Вспоминаю, что, когда я во время работы приезжала домой, на короткий отпуск, моя мама говорила, что я не выгляжу как русская, я отличаюсь. Я спросила, чем. Она заметила, что я гораздо более раскованна и самоуверенна, у меня нет страха перед милиционерами или продавцами в магазине.
Естественно, когда ты живешь в другой стране, ты имитируешь местных, подстраиваешься под среду. Нам с мужем было непросто, поскольку мы выехали во взрослом возрасте, когда требовалось усилие, чтобы изменить манеры, внешность и взгляд. Впрочем, американцы очень разные. У многих иммигрантский бэкграунд, и к этому разнообразию все привыкли.
Женщине такое перевоплощение дается легче или труднее, чем мужчине?
— Женщина — гибкая натура. У женщин, как правило, лучше развита интуиция. При работе с людьми мы поэтому распределяли роли: я изучала характер человека, создавала доброжелательную атмосферу, а мой супруг больше внимания уделял интеллектуальным вопросам и вел беседы в нужном направлении. Что же касается перевоплощения, то женщине это часто дается легче, но для возвращения в прежний образ ей требуется больше времени. Скажем, когда мы вернулись в Россию, мне было труднее с точки зрения языка, даже акцент оставался, моему супругу переход удался легче.
На каком языке вы сейчас общаетесь между собой?
— Часто говорим на английском. Во-первых, потому что это более лаконичный язык и мы к нему привыкли за долгие годы, а во-вторых, чтобы не терять навыки.
А с детьми?
— И с детьми тоже, хотя нашей задачей после возвращения было дать им больше русского, приобщить их к нашей культуре, в том числе через язык. Но часто получается, что для того, чтобы обсудить какие-то философские вопросы или поговорить на сложные темы, порой легче общаться на английском. При этом мы стараемся и французский не забывать. Часто договариваемся, что в определенный день будем говорить только по-французски. Литературу в оригинале на английском и французском, конечно, тоже читаем.
Есть что-то, чего вам не хватает из США? Все же вы там не были почти десять лет.
— Из бытовых моментов ничего такого и не приходит на ум, в России в этом плане жизнь во многом сравнялась. Разве что климат там, где мы в последние годы жили, был мягче, чем в Москве, было больше солнца. Еще я не могу привыкнуть к манере поведения наших автомобилистов на дорогах. И, наверное, немного не хватает американского оптимизма и дружелюбия. У наших людей это все есть, но порой проявляется не сразу.
У героини вашей книги в США много друзей, при этом некоторых из них она использует как источник информации. Тяжело разграничивать личное и профессиональное?
— Люди не могут быть только источниками, мы же не запрограммированные роботы. Работа разведчика заключается в том, чтобы выстроить доверительные отношения, позволяющие добывать ценную информацию. Но этого не получится, если ты исключительно враждебно относишься к стране пребывания и людям, с которыми ты общаешься. Наоборот, ты должен найти в них положительное. В нашей ситуации это было особенно важно, поскольку наша задача была на многие годы стать частью этого общества. Сразу после приезда в страну мы стали смотреть местное телевидение, особенно сериалы, наблюдать за соседями, заводить как можно больше знакомств. Чтобы эффективно работать с источником, нужно учитывать особенности национальной культуры, понимать и чувствовать, что движет людьми, что их волнует и так далее. Если не проявлять искреннюю заинтересованность и дружелюбие, это сделать сложно.
Ваша героиня, будучи беременной, падает в обморок в гостях у важных людей. Взволнованные хозяева отводят ее отдохнуть на второй этаж, а она пользуется этим, чтобы изучить их записные книжки. Как-то не очень дружелюбно, вы не находите?
— Цель оправдывает средства в данном случае. Мы не хотели навредить конкретному человеку. Нам важно было получить информацию о вынашиваемых его ведомством планах, которые могли навредить нашей стране. Можно добывать информацию, но при этом относиться к ее источнику по-человечески.
Но ни с кем контакты из прошлой жизни не удалось сохранить?
— Почему же? С некоторыми людьми мы продолжаем общаться. Они понимают, что разведка есть у всех стран и это нормально. Мы выполняли свою работу. Но есть, конечно, и те, которые испугались и прервали общение или просто не захотели больше контактировать.
Не могу не спросить вас про нашумевший сериал «Американцы», который шел в США по кабельному телевидению с 2013 по 2018 год и получил массу престижных кинопремий. Он же снят по вашей истории. Что вы думаете о нем?
— Мне было интересно смотреть его с бытовой точки зрения, там очень достоверно передана эпоха 1980-х, скажем, у нас была похожая кухня, одежда, машина, телефон. Это даже вызвало ностальгию. С точки зрения эмоций там все отражено достаточно корректно, показано, что разведчики обладают обычными человеческими качествами, у них есть сомнения и житейские неурядицы. Но при этом в сериале есть и многие неправдоподобные моменты. Прежде всего то, что герои постоянно носят с собой оружие и убивают людей. Этого быть не могло, это полностью противоречило бы принципам нашей работы. Потом они часто переодеваются, носят парики и так далее, этого тоже не могло быть, это надуманно, рано или поздно тебя бы подобные действия выдали. Еще один пример: у нас было жесткое правило не обсуждать работу дома или в машине, а они это делают. Ну с точки зрения режиссера это понятно, не гонять же героев туда-сюда. Или такой небезопасный момент, когда герои селятся прямо напротив высокопоставленного сотрудника ФБР. В реальной жизни мы бы так никогда не поступили, а если бы узнали о таком соседе постфактум, то нашли бы предлог, чтобы съехать.
Одной из главных целей нашей книги является отражение максимально приближенной к правде истории о работе разведчиков, прежде всего женщин.
Этого не хватает, и мы надеемся восполнить этот пробел. Ведь с момента выхода «Семнадцати мгновений весны» — книги и фильма — образ нелегала, по сути, не был представлен широкой аудитории. Более того, в российской литературе не появлялось художественных произведений о женщинах в разведке. И речь не об очередной Мата Хари, а об офицере, боевой подруге, матери, посвятившей всю сознательную жизнь защите Родины.
У вас есть соавтор — Андрей Бронников. Расскажите о нем.
— Он, как и я, из Томска. Окончил факультет специальной разведки Рязанского воздушно-десантного училища по специальности референт-переводчик с китайского языка. В 1980-х годах служил в частях и подразделениях специального назначения Вооруженных сил на командных должностях. После увольнения с военной службы работал на Томском нефтехимическом комбинате, занимался бизнесом. Несколько лет назад увлекся литературной деятельностью.
Добавлю, что сама я долго не решалась сесть за книгу. А тут он сам вышел на меня, мы до этого были незнакомы, и предложил написать что-то вместе. Начали общаться и как-то сразу сработались.
Ваша героиня накануне ареста чувствует, что что-то не так. В реальной жизни было так же?
— Да, мы это почувствовали, но только в самом конце, когда что-то предпринимать уже было поздно. Мы даже не успели сообщить о подозрительных моментах в Центр.
Что заставило вас заподозрить неладное?
— Ну, например, буквально за два дня до ареста к нам заходил сосед под предлогом посмотреть, как у нас сделан ремонт. Но по его поведению мы заметили, что он не искренне интересуется ремонтом, а скорее изучает, что где расположено. Потом в окружении моего супруга появились люди, которые начали выводить беседы с ним на провокационные темы. О России прежде всего. А у меня под предлогом показа потенциальному покупателю на сутки забрали машину, которую мы выставили на продажу. Вероятно, чтобы на самом деле установить на ней спецаппаратуру. Но все эти элементы в картину сложились не сразу. Мы же были уверены в том, что делаем все правильно, что мы не совершили никаких действий, которые могли бы привлечь внимание спецслужб. О предателе мы не знали.
Источник: