«Лучшие друзья девушек — это бриллианты», Diamonds Are a Girl’s Best Friend — утверждает любимая песенка Мэрилин Монро. Но Россия, как известно, страна парадоксов, в ней часто всё бывает наоборот — например, женщины становятся лучшими друзьями алмазов… Ведь именно наши женщины больше всех преуспели в поиске этого драгоценного минерала — открыли богатейшие в мире алмазные источники, знаменитые кимберлитовые трубки Якутии.
Стратегические алмазы
Алмаз — это не только сырьё для лучших ювелирных украшений. Самый твердый на планете минерал, активно используется в технической и промышленной сферах. Уже в начале ХХ века с его помощью изготавливали сверла, резцы и другие инструменты, требующие наиболее прочной режущей кромки. Сегодня не обходятся без алмазов ядерная промышленность и современная микроэлектроника.
Впервые этот драгоценный минерал на территории России обнаружили случайно. Самый первый русский алмаз нашел 4 июля 1829 года 14-летний крепостной мальчик Павел Попов, промывавший золотой песок на берегах уральской реки Койвы. Находка тогда прогремела на всю Российскую империю, за кристалл в полкарата (0,1 грамма) крепостной мальчик получил «вольную».
Первые экспедиции для поиска алмазов в Якутии не могли похвастаться особой технологичностью
Но за следующие сто лет в горах Урала удалось найти всего 220 камней, лишь один из них достигал трёх карат. Кроме этих случайных находок на Урале и берегах Енисея своей добычи алмазов у России так и не появилось. Зато была острейшая нужда российской промышленности в технических алмазах: для абразивного и режущего инструментов, для буровых коронок и т. п.
В 30-е годы XX столетия государству приходилось ежегодно тратить миллионы рублей, покупая алмазы за границей. Каждый год закупали около 50 килограмм технических алмазов, но этого хватало в лучшем случае на 50% потребностей промышленности.
Тогда алмазы добывали в основном в Бразилии и английских колониях Южной Африки. Алмазный рынок во все времена был слишком узким и специфическим, даже при наличии средств не всегда была возможность закупить нужное количество драгоценных кристаллов. Покупка больших партий алмазов была настоящей спецоперацией — СССР использовал для этих целей подставную фирму в Португалии. Но в 1939 году, с началом Второй мировой войны, английская разведка перекрыла и эту лазейку.
Советский Союз остался без технических алмазов. Власти экстренно организовали поиски стратегического минерала — с тех дней сохранилась легенда, что в 1940 году Лаврентий Берия, напутствуя первую партию геологов из Всероссийского института минерального сырья, обещал собственноручно расстрелять их в случае неудачи. Была создана «Уральская алмазная экспедиция», в нее привлекли сотни геологов и учёных со всей страны. Работали не только на Урале — искали в Енисейской тайге, Казахстане, на Кольском полуострове. Искали, не будучи уверенными, что месторождения алмазов, кроме отдельных случайных камней, вообще есть на территории нашей страны.
В 1942−45 годах СССР, пользуясь военным союзом с Британской империей, закупил у неё почти 6 тонн алмазов, что хоть как-то обеспечило промышленность техническими алмазами на время Великой Отечественной войны. Для сравнения, промышленность США в те же годы закупила алмазов ровно в 20 раз больше. С началом «холодной войны» ситуация вновь осложнилась. США ввели эмбарго на поставку технических алмазов в СССР. Технические алмазы пришлось нелегально и по спекулятивным ценам закупать через цепочку посредников в Бельгийском Конго.
Для Советского Союза, разорённого недавней мировой войной, срочно требовался новый источник этого драгоценного сырья. Независимость и безопасность государства, потребности его успешного экономического развития диктовали необходимость поиска собственных алмазных месторождений.
«Мы с Ларисой устроили дикую пляску…»
В судьбе будущей первооткрывательницы алмазов России отразилась вся самая страшная половина XX века: отца расстреляли в 1937 году, экзамены на геологический факультет Ленинградского университета пришлись на роковые дни июня 1941 года. Но дальше 17-летней вчерашней школьнице Ларисе Гринцевич повезло — ей посчастливилось не попасть в блокаду, эвакуироваться к Уралу и продолжить учёбу на геолога в Пермском университете.
Лариса Попугаева, 1952 год.
Весной 1942 года девушка идёт добровольцем в армию. Великую Отечественную войну она закончит младшим сержантом в должности заместителя командира расчёта зенитного орудия. В 1944 году чудом выжила, когда рядом разрывами бомб убило её командира. Именно такой женский расчёт описан в знаменитой повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие»…
Позднее фронтовая подруга опишет Ларису Гринцевич на войне: «Всегда неунывающая, с ангельски красивым лицом и немного печальным взглядом». В 1945 году девушка с медалью «За победу над Германией» и наградным знаком «Отличный артиллерист» возвращается на студенческую скамью в Ленинградский университет.
Голубоглазая блондинка оказалась прекрасным геологом. В 1950 году она работает в Тунгусско-Ленской экспедиции, которая ищет алмазы в глухой тайге, где смыкаются границы Якутии, Иркутской области и Красноярского края.
Первый алмаз в Якутии к тому времени геологи уже нашли — это случилось 7 августа 1949 года в Сунтарском районе на юго-западе республики. Но это была именно «алмазная россыпь», небольшое количество минералов. Промышленности же требовалось, как говорили геологи, «коренное месторождение», или «кимберлитовая трубка», — так по имени южноафриканского города Кимберли с XIX века называют большие скопления алмазов в земной коре.
«Трубками» эти месторождения называют потому, что их залежи имеют приблизительно цилиндрическую форму. Иногда кимберлитовые трубки уходят в глубь земли на тысячу метров и более.
В 1950 году именно в Ленинграде учёные-геологи начали систематическое изучение минерального состава песков Якутии, чтобы выявить в них минералы-спутники алмаза. Карта скопления таких минералов позволяет с гораздо большей определенностью установить, где находятся алмазные месторождения.
У истоков методики подобного поиска алмазов тоже стояла женщина — Наталия Николаевна Сарсадских, тоже выпускница геологического факультета Ленинградского университета. В годы войны она искала алмазы на Урале и занималась разработкой методики поиска алмазов по так называемым минералам-спутникам. В земной коре алмазным месторождениям всегда сопутствуют пиропы — цветные и яркие минералы из группы гранатов. В отличие от алмазов, их куда проще найти.
Наталия Сарсадских
Летом 1953 года метод «пироповой съемки» Лариса Гринцевич и Наталия Сарсадских опробовали на берегах якутской реки Вилюй. Самолет доставил их экспедицию в село Оленек — свыше тысячи километров по прямой на северо-запад от Якутска. Здесь «алмазницы», как коллеги в шутку называли женщин-геологов, разделились: чтобы охватить как можно большую площадь, решено было вести поиски двумя отрядами по три человека.
В этих краях температура зимой опускается до 60 градусов ниже ноля, а снежный покров лежит 245 суток в году. Поэтому геологические экспедиции возможны только в короткий промежуток теплого сезона, но даже в июле-августе температура тут может колебаться от 35 градусов жары до почти 10 градусов мороза.
Лагерь геологов в зимней тайге, 1956 год
Поисковые отряды возглавляли именно женщины, которым без всякой техники предстояло пройти по тайге и тундре многие сотни километров. Грузы везли на оленях, приходилось буквально продираться через лесные завалы, болота и нередкие в этих краях «курумы» — огромные поля из каменных глыб.
Сохранились отрывки из походного дневника Ларисы Анатольевны Гринцевич:
«13.09.1953 г. Хорошее для меня число, что-то оно принесет сегодня. Рано. Моросит дождь. Все спят. Одна переехала на лодке на левый берег и даже без пса Верного пошла в маршрут. Хорошо… Одной и поработать, и подумать, и поскучать лучше. Трудно человеку, когда он один, но иногда одиночество требуется… Скорее бы к месту, где есть телеграф, запросить Ленинград о доме.
14.09.1953 г. Стали переезжать на другой берег. Мужчины возили, а я занялась обедом. Варили гуся. Ох, и жирный, и собак накормила хорошо, рада… Сыпет снег. Как-то там наши?.. Для своей семьи, для доченьки и любимых, мучаюсь и мерзну я в этих немых и заснеженных таежных дебрях. Хочется, чтобы и работа удалась хорошо. Ведь интересно так решить заданную государством задачу. Как дома с деньгами? Господи, 1000 вопросов без конца тревожит душу. Сижу в палатке. Сапоги рваные, в лохмотьях. За палаткой снег по колено, издали мягкий и пушистый, а вообще брр… Холодно. Сегодня еще 20—25 км по колено в снегу, но самое ужасное — нет еды, остались какие-то крохи. Уже 3-й день сидим без сухарей. Муку используем как заварку для супа… Но все ничего, все должно кончиться, как все кончается на свете. И мы выберемся „на честном слове и на одном крыле“ в места обетованные…»
Лариса Попугаева и Наталия Сарсадских в экспедиции
Геологические отряды Ларисы и Наталии встретились на западе Якутии в посёлке Шлогонцы, где располагалась полевая база Научно-исследовательского института геологии Арктики. Здесь на рентгеновской установке, просвечивая найденные Ларисой Гринцевич красно-лиловые камешки пиропов, обнаружили крохотный, почти микроскопический алмаз.
Как вспоминала тот миг Наталия Сарсадских: «Мы с Ларисой устроили дикую пляску в огромном бараке, где мы жили. Одна из наших побед свершилась!»
Открытие у Загадочного ручья
Так стало понятно, что «коренные месторождения», они же «кимберлитовые трубки», в Якутии есть. Район поиска сужался, но очередной поход «алмазниц» в тайгу откладывался на год, когда пройдут 8 месяцев якутской зимы. В следующем, 1954, году Наталия Сарсадских отправиться в геологическую экспедицию не смогла по самой уважительной причине — родила дочь.
Исходившие сотни вёрст дикой тайги «алмазницы» оставались женщинами со всеми свойственными прекрасному полу заботами. Обе в перерывах между геологическими экспедициями счастливо вышли замуж. Лариса Гринцевич родила дочь ещё за год до обнаружения алмазоносных пиропов. Так что весной 1954 года она отправилась в Якутию без своей подруги и коллеги, нянчившей грудного младенца в Ленинграде.
Лариса и её помощник, лаборант Фёдор Беликов, в этом походе исследовали берега реки Далдын (ныне территория Мирнинского района на самом западе Якутии). Вместе с ними в таёжный поход отправилась подобранная на одной из геологических баз бездомная дворняжка по кличке Пушок.
Лариса Попугаева, Фёдор Беликов и Пушок
Фёдор Беликов спустя много лет так вспоминал о своей руководительнице и напарнице: «Как всякая женщина, она была немножко капризной и вспыльчивой. Любила пошутить. Когда мы были в поле, придумывала разные названия нашим маршрутам: „А сейчас мы идем по проспекту «Бревно поперек лежит!»“. Еще она очень любила искать. День и ночь бы копалась в земле. Ее просто постоянно тянуло к поиску. Поэтому ей нравилось работать в экспедициях, преодолевать трудности. В тайге она никого не боялась. Была неприхотлива и ела все, что мы могли приготовить, вот только сгущенное молоко она отдавала мне… Во время привалов у рек любила рыбачить. У нас с собой была даже небольшая сеть. Иногда ее, правда, мучили неожиданные сильные головные боли. Говорила, что это у неё после войны…»
21 августа 1954 года, исследуя берега безымянного ручья, впадавшего в речушку Дьяха, приток Далдына, геологи обнаружили обломки известняка с ярко-лиловыми зёрнами пиропа. Роясь во мху, Лариса произнесла: «Загадочное место». И тут же коллеги порешили безымянный ручей назвать Загадочным и тщательно исследовать его окрестности.
На следующий день, 22 августа 1954 года, обследовали низину за сопкой у ручья. К обеду пошёл дождь, геологи решили сделать привал и заварить чай. Фёдор Беликов — напарница называла его Федюней — снял дёрн и развёл костёр у большого камня. Лариса присела рядом, взглянула на землю под дёрном, и вдруг, как вспоминал много лет спустя Беликов, почти закричала: «Смотри, Федюня, голубая глина и вся в пиропах!»
Кимберлитовая трубка «Мир», 1957 год
Это и был момент обнаружения первой в России «кимберлитовой трубки». Но тогда, 62 года назад, геологи ещё не были уверены в этом. Решено было вернуться с образцами находок на базу и исследовать их в лаборатории. На месте находки геологи оставили отметку — зарыв под камнями консервную банку с запиской, в которой сообщали о признаках «очень богатого ильменито-пиропового и, возможно, алмазного месторождения».
Эта записка, как настоящая реликвия, ныне хранится в музее города Мирный. На её оборотной стороне в тот день, 22 августа 1954 года, Лариса от души написала для тех коллег-геологов, кто мог появиться здесь после неё: «Желаем успехов в дальнейшей работе по поискам интересных материалов к решению наших задач». Подписалась она двойной фамилией — девичьей и по мужу: «Гринцевич-Попугаева Л.А.»
Как «крадут» алмазы
Геологи вернулись в посёлок Шлогонцы, где был аэродром. Впрочем, это «вернуться» там и тогда означало проплыть вдвоём на лодке почти 150 километров по таёжным рекам Далдын и Марха. Из Шлогонцев на маленьком самолёте-«кукурузнике» Лариса и Фёдор добрались до посёлка Яралинь (ныне Оленёкский район на северо-западе Якутии) — там было всё необходимое оборудование для исследования образцов.
В привезенной с ручья Загадочный породе обнаружили несколько мелких алмазов, открытие века свершилось. И тут в судьбу «алмазницы» Ларисы жестоко вмешались амбиции начальства. Геологическая база, куда Гринцевич-Попугаева привезла свои образцы, принадлежала так называемой Амакинской экспедиции Министерства геологии СССР, тогда как Лариса работала от другой организации — Центральной экспедиции того же министерства, которую составляли учёные и геологи из Ленинграда.
Временный палаточный городок на месте будущего Мирного, 1957 год
Начальник Амакинской экспедиции прекрасно понял всё значение открытия первой в России кимберлитовой трубки — и решил присвоить его для своей организации. На кону стоял не только научный приоритет, но и вполне весомые материальные блага — награды, карьера, премии…
Шёл 1954 год, Сталин умер, но времена были ещё вполне сталинские: в геологических организациях, выполнявших стратегическое задание государства, царила почти военная дисциплина, работы были засекречены. Безраздельно царствовавшее в тайге начальство Амакинской экспедиции фактически посадило Ларису Гринцевич-Попугаеву под домашний арест, привезённые ею образцы забрали под предлогом секретности.
Ларисе припомнили отца, расстрелянного в 1937 году. Никакой реабилитации жертв репрессий ещё не было, подобные приговоры считались законными — начальники Амакинской экспедиции угрожали, заявляя Ларисе, что «дочь врага народа» не вправе заниматься секретными работами по поиску алмазов. Делалось всё с одной целью: чтобы Лариса задним числом подписала заявление о переходе из ленинградской Центральной экспедиции в Амакинскую. Таким бюрократическим трюком именно эта экспедиция получала приоритет в открытии, а её руководители — государственные ордена и премии.
Геологические экспедиции после открытия Попугаевой стали более дорогими и технологичными
Несколько месяцев Лариса, лишённая связи с Ленинградом, не сдавалась, заявление не подписывала. «Ревела целыми днями, не знала, что ей делать», — так позднее вспоминала одна из свидетельниц.
В конце 1954 года, не в силах больше противостоять угрозам, Лариса подписала заявление о переходе. Вместе с ней в Амакинскую экспедицию «перешло» и открытие первой в стране кимберлитовой трубки.
«Русские кимберлиты стали реальностью»
Первая в России кимберлитовая трубка получила имя «Зарница». Название с учётом судьбы открытия вышло символическим… Остававшаяся в Ленинграде Наталия Сарсадских, автор методики поиска алмазов по пиропам, так и не простила Ларисе «предательства», вынужденного перехода в другую экспедицию.
Лариса пыталась объясниться с подругой, писала ей письма из тайги: «Мы работали с Федюней как лошади, забывая есть и спать… Призрачные тогда русские кимберлиты стали реальностью». Добиваясь правды, Лариса будет встречаться с партийным начальством Якутии и руководством Министерства геологии, будет доказывать им главную роль в открытии именно ленинградских геологов.
Через несколько лет справедливость восторжествует: укравшего алмазный приоритет руководителя Амакинской экспедиции уволят, Ларису Гринцевич-Попугаеву и Наталию Сарсадских наградят высокими орденами. Но бывшие подруги так до конца жизни и не примирятся.
Знак «Первооткрыватель месторождения»
Уже в 2009 году Наталия Николаевна Сарсадских вспоминала о далеком прошлом не без ревности: «А сама Лариса только ревела и говорила, что её заставили. Как её могли запугать? Ведь не сталинское уже время было. Не знаю, не мне её судить… Когда в семидесятых годах появился знак „Первооткрыватель месторождения“ (для геолога это высшая награда), Попугаевой его дали сразу, а мне нет. Об „открытии Попугаевой“ шумели везде — по радио, в газетах, книгах. Даже мой сын однажды упрекнул меня: „Вот слышишь, мама, а ты говорила, что это ты алмазы открыла…“ Как мне было объяснить ему и всем остальным? Что я должна была делать?»
Так эпохальное открытие алмазов России не обошлось без мужской подлости и женской ревности. Но всё же эта история оказалась оптимистичной и продолжилась новыми успехами. По следам Ларисы и Наталии, используя их методику поиска, уже в 1955 году было обнаружено крупнейшее в мире месторождение алмазов. И вновь такое значительное открытие не обошлось без женщины!
13 июня 1955 года, в глухой тайге, в 850 километрах к северо-западу от города Якутска, поисковая группа, которую возглавляли геологи Юрий Иванович Хабардин и Екатерина Николаевна Елагина, нашла алмазов на триллион рублей (в ценах 2016 года). Конечно, общая стоимость добытых алмазов в открытой ими кимберлитовой трубке выяснится только потом, спустя годы и десятилетия.
Тогда же геологи Юрий и Екатерина вели привычную рутинную работу у таежного ручья, притока реки Ирелях, промывая и исследуя породу. В девять часов вечера, ничего не найдя, решили вернуться на ночёвку в лагерь.
Елагина с геологами, 1955 год
По пути устроили привал на небольшой поляне. Наступившие белые ночи позволяли вести наблюдения в любое время суток. Геологи, сами того не зная, находились в самом центре кимберлитовой трубки, да не простой, а крупнейшей на нашей планете. Вот как описывала те минуты сама Екатерина Елагина: «…На склоне росла высокая лиственница, оползень обнажил ее корни, лиса прорыла под ним глубокую нору. Вечернее солнце освещало корни дерева, издалека делая заметной разбросанную кругом голубоватую породу, среди которой вспыхнул и, как живая капелька крови, разгорелся красный пироп. Вот она — „синяя земля“! Крошечный обломок плотной породы, из которого смотрел красный глазок пиропа, ярко сверкавший в солнечных лучах, убедил нас окончательно…»
Екатерине было 29 лет, и, наверное, не меньше алмазов волновали её воспоминания о геологе Иване Тучкове — молодые люди расстались в апреле того года: экспедиция Екатерины шла на запад Якутии, а экспедиция Ивана направлялась к Магадану. Встретятся они только в конце лета 1955 года в Москве, когда Екатерина вернётся в столицу докладывать в министерство геологии о новом грандиозном открытии.
Пока же, 13 июня 1955 года, геологи с якутской реки Ирелях по рации отправили экстренное сообщение: «Закурили трубку мира зпт табак хороший тчк». Работы по поиску алмазов оставались секретными, поэтому радиограмма была кодированной. Этот код и даст имя новой кимберлитовой трубке — «Мир».
Именно здесь добудут не только рекордное количество драгоценного сырья, но и найдут крупнейший в России алмаз, весом более 68 граммов. Со временем среди коллекции самых больших камней, обнаруженных в кимберлитовых трубках Якутии, появятся два, названные в честь «алмазниц»-первооткрывательниц — алмаз «Лариса Попугаева» 29,4 карата и алмаз «Наталия Сарсадских» 72,85 карата.
Фото в анонсе: Кристаллы алмазов среди зерен концентрата, полученного в результате обогащения кимберлита, 1957 год, Якутия.
Источник: